Татьяна Гиматдинова, газета «Новая неделя. Итоги», № 2 (265), 20.01.2012
В январе 2012-го как-то незаслуженно тихо наступила очень знаменательная дата – 180-летие со дня рождения нашего земляка – уроженца Елабуги, поистине великого живописца, чьи шедевры украшают Третьяковскую галерею и многие другие российские и мировые музеи, – Ивана Ивановича Шишкина.
Известен-то он известен, но многое ли, в сущности, мы о нем знаем?.. Рассказать о малоизвестных фактах биографии художника «Неделя» попросила писателя-историка, автора книги «Шишкин», вышедшей в серии «Жизнь замечательных людей», Льва Анисова.
Елабуга – «заводь божья»
– Для того, чтобы понять художника, в первую очередь, нужно обратиться к изучению мира, который окружал его в первые годы жизни, – семьи, природы, церкви, – говорит Лев Анисов. – Тихий, провинциальный город, отеческий дом, церковь, находившаяся неподалеку… Одна елабужанка сказала мне о местных красотах – «заводь Божья». Точнее, на мой взгляд, не придумаешь. Вот то, что формировало маленького Ванечку.
Шишкины – старинный купеческий род. Все это были люди честные, мастеровые: кто-то лил колокола, кто-то часы собирал… Дедушка Шишкина очень любил старую книгу, его отец был городским главой, человеком начитанным и просвещенным. Хоть и купец, а личность очень интересная, не в пример современным «купчишкам». Купцы в XIX веке были людьми, которые всегда помнили, что живут в России и для России. Конечно, они «накидывали» лишнюю копейку на свой товар, но не забывали поставить храм или построить водопровод для родного города.
В праздники Шишкины всегда привечали нищих, кормили их и поили, отдавая таким образом дань усопшим, ведь в то время считалось, что их души приходили в дом именно с бедняками. Отец Шишкина очень увлекался историей, частенько привозил Ванюше книжки по искусству и первым из елабужан выпустил книгу о родном городе. Конечно же, на маленького Ваню он производил огромное впечатление рассказами о русской старине.
Нужно ли говорить, что маленький Иван очень полюбил рисование? В детстве его называли «мазилкой», ведь даже забор своего дома он умудрился раскрасить! Где бы ни был впоследствии Иван Иванович – учился ли в Московском училище живописи и ваяния, посещал ли петербургскую академию художеств – он по-прежнему скучал по родной Елабуге и искал места, похожие на его родные.
Под влиянием священника
Родом из Елабуги был еще один удивительный человек – Капитон Иванович Невостроев. Был он священником, служил в Симбирске. Заметив его тягу к науке, ректор Московской духовной академии предложил Невостроеву перебраться в Москву и заняться описанием славянских рукописей, хранившихся в синодальной библиотеке. Они начали вдвоем, а потом Капитон Иванович продолжил в одиночку и дал научное описание всех исторических документов.
Так вот, именно Капитон Иванович Невостроев оказал на Шишкина сильнейшее влияние (как елабужане, они поддерживали связь и в Москве). Он говорил: «Красота, нас окружающая, – это красота божественной мысли, разлитой в природе, и задача художника – как можно точнее передать эту мысль на своем полотне». Именно поэтому Шишкин так скрупулезен в своих пейзажах. Его ни с кем не спутаешь.
Скажи мне как художник художнику…
– Забудьте слово «фотографическая» и никогда не соотносите его с именем Шишкина! – возмутился Лев Михайлович на мой вопрос о потрясающей точно-сти шишкинских пейзажей. – Фотоаппарат – это механический прибор, который просто фиксирует лес или поле в данное время при данном освещении. Фотография бездушна. А в каждом мазке художника – чувство, которое он испытывает к окружающей природе.
Так в чем же секрет великого живописца? Ведь глядя на его «Ручей в березовом лесу», мы явственно слышим журчание и плеск воды, а любуясь «Рожью», в буквальном смысле кожей ощущаем дуновение ветра!
– Шишкин как никто другой знал природу, – делится писатель. – Он прекрасно знал жизнь растений, в какой-то степени был даже ученым-ботаником. Однажды Иван Иванович пришел в мастерскую к Репину и, рассматривая его новую картину, где изображался сплав плотов по реке, поинтересовался, из какого они дерева. «Какая разница?!» – удивился Репин. И тут Шишкин стал объяснять, что разница велика: если построить плот из одного дерева, бревна могут набухнуть, если из другого – пойдут ко дну, а вот из третьего – получится справное плавучее средство! Его знание природы было феноменальным!
Голодным быть не обязательно
«Художник должен быть голодным» – гласит известный афоризм.
– И вправду, убеждение, что художник должен быть далек от всего материального и заниматься исключительно творчеством, прочно закрепилось в нашем сознании, – рассуждает Лев Анисов. – Вот, например, Александр Иванов, написавший «Явление Христа народу», был так увлечен своей работой, что порой черпал воду из фонтана и довольствовался коркой хлеба! Но все же это условие далеко не обязательно, и на Шишкина оно уж точно не распространялось.
Творя свои шедевры, Иван Иванович, тем не менее, жил полной жизнью и не испытывал больших материальных затруднений. Он дважды был женат, любил и ценил уют. А его любили и ценили красивые женщины. И это притом, что на людей, плохо его знавших, художник производил впечатление чрезвычайно замкнутого и даже угрюмого субъекта (в училище его по этой причине даже прозвали «монахом»).
На самом же деле Шишкин был яркой, глубокой, разносторонней личностью. Но лишь в узкой компании близких людей проявлялась его истинная суть: художник становился самим собой и оказывался говорливым и шутливым.
Слава настигла очень рано
Российская – да, впрочем, не только российская! – история знает немало примеров, когда великие художники, писатели, композиторы получали признание широкой публики только после смерти. В случае с Шишкиным все было по-другому.
К моменту окончания Петербургской академии художеств Шишкин хорошо был известен за рубежом, а когда молодой художник учился в Германии, его работы уже хорошо продавались и покупались! Известен случай, когда владелец одной мюнхенской лавки ни за какие деньги не согласился расстаться с несколькими рисунками и офортами Шишкина, украшавшими его магазинчик. Слава и признание пришли к пейзажисту очень рано.
ХУДОЖНИК ПОЛУДНЯ
Шишкин – художник полудня. Обычно художники любят закаты, восходы, бури, туманы – все эти явления писать действительно интересно. Но написать полдень, когда солнце стоит в зените, когда вы не видите теней и все сливается, – это высший пилотаж, вершина художественного творчества! Для этого надо так тонко чувствовать природу! Во всей России, пожалуй, было пять художников, которые могли передать всю красоту полуденного пейзажа, и среди них – Шишкин.
В любой избе – репродукция Шишкина
Живя неподалеку от родных мест живописца, мы, конечно, считаем (или надеемся!), что на своих полотнах он отразил именно их. Однако наш собеседник поспешил разочаровать. География работ Шишкина чрезвычайно широка. Учась в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, он писал московские пейзажи – посещал Троице-Сергиеву Лавру, много работал в Лосиноостровском лесу, Сокольниках. Живя в Петербурге, ездил на Валаам, в Сестрорецк. Став маститым художником, бывал в Белоруссии – рисовал в Беловежской пуще. Много работал Шишкин и за границей.
Впрочем, в последние годы жизни Иван Иванович нередко наезжал и в Елабугу и тоже писал местные мотивы. К слову, один из самых известных, хрестоматийных его пейзажей – «Рожь» – был написан как раз где-то неподалеку от его родных мест.
– Он видел природу глазами своего народа и был народом любим, – рассказывает Лев Михайлович. – В любом деревенском доме на видном месте можно было обнаружить вырванную из журнала репродукцию его работ «Среди долины ровныя…», «На севере диком…», «Утро в сосновом лесу».
Кто нарисовал Топтыгиных?
Кстати, об «Утре…». Любопытна история создания этого шедевра. Дело в том, что Шишкин близко дружил с художником Константином Савицким, в честь которого даже назвал своего сына (и которому доверил быть крестным своих детей). Естественно, они бывали друг у друга в мастерских. Однажды Савицкий поделился с Шишкиным задумкой: он захотел изобразить медведей. Эта идея пейзажиста очень взволновала, и, оттолкнувшись от нее, он в свою очередь решил написать девственно чистый уголок природы, куда не ступала нога человека. Симфонию, музыку этого нетронутого цивилизацией леса захотелось передать Шишкину. Так на полотне появился чудесный, сказочный лес. Семейство же медведей в нем «прописалось» благодаря кисти Савицкого.
Когда картина увидела свет и была куплена собирателем живописи Петром Третьяковым, Савицкий нисколько не претендовал на авторство, ведь он лишь немного помог другу (тогда это было в порядке вещей: так, даму на картине Исаака Левитана «Осенний день. Сокольники» написал Николай Чехов, а небо на знаменитом полотне Василия Перова «Охотники на привале» – Алексей Саврасов). Шишкин его фамилию все же указал. Однако у Третьякова с Савицким были в то время трения, и он заявил: «Я покупал только картину Шишкина – Савицкого не покупал!» Так и вышло, что Шишкин оказался единоличным автором, пожалуй, самого известного в России пейзажа…